Under the water I wait.
Стены покрываются трещинами и постепенно разрушаются. Остается только клетка из живого огня, который хаотично заполняет собой всё пространство. И он чувствует. Его сотрясает озноб, а сердце начинает сильнее биться о грудную клетку, в надежде вылететь наружу и больше не мучиться. Блондина трясёт крупной дрожью. Он не может открыть глаза, потому что огонь подобрался слишком близко. Они слезятся от едкого дыма и две дорожки слез из прищуренных уголков глаз стекают вниз. Он не чувствует на щеках влаги даже тогда, когда их начинает жечь подступающий жар пламени. Блондин отступает назад, закрывает себя руками и всё, чего он желает в данный момент, - это исчезнуть из этого мира навсегда.
Пламя обжигает ступни, но он не может кричать от пронизывающей боли, потому что не чувствует её физически. Он чувствует её внутри и именно она заставляет его здесь сгорать. И он горит. Стоя в потоке неконтролируемого пламени и безразлично глядя на то, что проносится скорой кинолентой за ним. А там - вся его жизнь "до". Там весь он. И то, что от него осталось.
Блондин закрывает глаза. Слёз больше нет. Их выжег внутренний огонь боли.
Пламя удивительно приятное, когда к нему привыкаешь. Жар отступает, а вместе с ним отступает его временное заключение, рассыпаясь в пепел. На смену ему приходит свежее, леденящее дыхание волн, темнота ночи и звездная россыпь миллиардов звёзд на безлунном небе. Блондин наблюдает всё это с широко распахнутыми глазами.
Как, оказывается, приятно очнуться, выйти из коматозного состояния и снова быть живым. Приятно до хриплого смеха, который когтями начинает раздирать его легкие.