[Humonoidus]

Встреча с Олей всё-таки прошла сегодня.
И меня даже не бомбило то, что она пришла не одна. Всё как обычно.

Слушай, ты не видела меня восемь месяцев. Мы не общались с тобой практически за это время и я крайне был разочарован и опустошён, когда ты меня кинула. И сегодня, когда ты наконец-то решила до меня снизойти, когда всё подразумевало то, что нам надо побыть вдвоём и обо всем поговорить, ты притаскиваешь с собой парня. И не своего, а вообще левого. Ладно, с третьей попытки я вспомнил, что он был нашим семпаем в универе. Кажется, он выпустился в тот год, когда мы закончили первый курс. Но не в этом дело. Понимаешь, я не могу рассказывать о своей жизни при постороннем левом человеке, который вместе с нами пошёл гулять по парку. Почему я вообще должен распространятся о своих личных делах при нём? Кто он мне вообще? А кто мне ты сама? Лучшая подруга? Нет, слишком громко, Оля, слишком.
Ладно, мы прошлись по парку туда и обратно, я в кратце и поверхностно обрисовал свою жизнь, свёл разговор к бывшей работе и вообще работе в целом. Одно приятно было (и то как-то сомнительно) - мы все трое химики и понимали, кто о чём речь ведёт.
А вот выйдя из парка, ты пригласила нас к себе в гости. Хорошо, я ничего против не имел и думал, что семпай от нас отвалит. Но нет. Он поехал с нами. Точнее, это он был на машине, поэтому радостно согласился нас подвезти. И всё бы ничего. Кроме того, что Оля специально села на заднее сидение и когда я хотел сесть рядом с ней, она заняла это место своими пакетами. То есть, садись, Лантан, вперёд. (Хотя я не настолько толстый и явно бы там уместился, еще бы и место осталось). Ну ок. Ну ладно. Впрочем, намёк и так понятен, а моя бывшая подруга решила стать внезапно свахой.
Доехали мы до её дома с ветерком, семпай, видимо, решил показать, какой он крутой водитель. Ну да, ямы ты собрал все на дорогах, молодец. И тут уж я подумал, что всё, он теперь уедет по своим делам... Но нет, он идёт с нами в гости, галантно открывая мне все двери. А дом у Оли не изменился совершенно, нас встретила её мать. Вижу её второй раз в жизни и какая же она светлая и активная. Обняла меня, накормила от души и чаем травяным напоила. Мы с ней тоже побеседовали о работе, а потом просто сидели все вместе за столом и разговаривали о всяком. А потом домой туда пришёл отец Оли, далеко не слегка подвыпивший. И буйно полез ко всем обниматься. До меня очередь тоже дошла и я мучительно это вытерпел, потому что меня резко зажали так, что оторвали от пола на добрых полметра. Нихрена се у вас силища, олин папа, я же не пушинка!
Впрочем, лучше уж это, чем то, что было дальше. А дальше мы решили поехать смотреть памятник колобку, потому что двоюродному брату Оли, который тоже был там в гостях, приспичило его посмотреть. Я согласился и поехал с ними (и меня вновь спихнули на переднее сидение), думая лишь о том, что где-нибудь в центре я точно с ними распрощаюсь и пойду погуляю сам, благо погода сегодня шикарная стояла.
Поехали мы через бесконечный мост и пока на заднем сидении Оля активно болтала со своим братом, семпай ненавязчиво так (ага, ну да, ну да) соскальзывал пальцами на моё колено. БлятьтыжебанаясукавместесОлей. И это: "Ой, прости, я случайно!" А ты знаешь, что случайно можно остаться без пальцев? Узнаешь, если ещё раз полезешь. Ещё пару раз он порывался это сделать, но я это пресекал сразу. В итоге, мы доехали до памятника, который располагался (вот же иронично-то) возле отеля. К которому призывно стрелял глазками этот семпай, пока я селфачился с колобком (ещё и в кадр влез и всю фотографию мне испортил, ска). Потом мы доехали до кафе и тут уже моя душа не выдержала. Ну, право слово, я не развлекаться сегодня пошёл, а поговорить с человеком. Только это теперь ощущалось так, словно я пришёл в магазин за свежим молоком, а на полках лежит только то, у которого срок годности истёк вчера. Обломно как-то.
Мы же договорились встретиться и обсудить всё должным образом, так почему при этом всегда должны присутствовать левые люди? Я бы ещё вытерпел, если бы это был Ренат, потому что он благоразумный и твой молодой человек, я его знаю, пусть год уже и не видел, потому что он в армии был. Но перед чужими людьми я раскрываться не собираюсь. Впрочем, как и перед тобой теперь. Ты неисправима.
Я попрощался с ними, сказав, что, увы, но меня ждёт моя жена. Это ж надо было видеть лицо семпая, когда я пожимал ему руку - это бесценное охреневание. И не только у него, но и у Оли тоже. Хотя по её виду можно было предположить, что ей все равно.
А распрощавшись с ними, я решил пройтись по главной улице вниз, к обелиску славы и просто в покое насладиться горизонтом Волги. И как же я давно не гулял по центру так свободно и легко? Давно, очень давно.
Прошелся также по аллее славы детям-героям войны, ощущая внутри волнение от того, какими смелыми выглядят выгравированные на плитах лица детей.
А ещё солнышко освещало мне путь и было спрятано оно за тонким белым слоем облаков, что выглядело по-своему чудесно.

Надо ли говорить, что моя прогулка оказалась куда лучше, чем та, что была с сомнительной компанией?
Надо ли говорить, что это окончательная точка в наших отношениях с Олей. Знаешь, мы ведь могли бы оставаться друзьями. Но теперь мне тебя и приятельницей сложно звать. Знакомая. Всего лишь.
Надо ли говорить, что к черту не сдались навязанные отношения?
Не надо. Всё очевидно.
Посмотрев на то, что сегодня происходило, я ощутил себя наконец-то свободным и более не связанным ничем с Олей.
И я не буду винить себя и ворчать о том, чтосомнойнетакопять, нет. Потому что со мной всё так, а с тобой - нет. Но, наверное, ты думаешь наоборот. Но мне плевать, вот честно.
Это конец.
Прощай, Оля. Ты была хорошей подругой, пока жизнь не развела нас по разным путям и ты не зациклилась на том, чтобы найти мне молодого человека и, наверное, мужа. Только сердце моё занято мной и никому больше нет туда доступа.